Слава
Екатеринбург
Для меня путь зависимостей начался еще в 14 — тогда попробовал алкоголь. В 15 уже была анаша. В 16 мы начали варить мак — героина тогда еще не было. Скоро и сел в колонию в первый раз — тогда еще за грабеж. А когда вышел, по знакомым уже ходили истории про ВИЧ.
И все в одном ключе: ВИЧ — это гроб. А наркоман — человек. На такой почве страхи и мифы растут и плодятся так, что их не остановишь. Когда я снова попал в колонию в 2010 году — мне сначала ничего не сказали, хотя на тот момент уже знали, что у меня ВИЧ.
Потом как-то раз был карантин, после которого меня вызвали. И я сразу понял, что это значит — со многими это случалось именно так. Прихожу — мне говорят диагноз. Спрашивают: как себя чувствуешь? Отвечаю: да нормально. И все, назад в камеру.
И вот я возвращаюсь — а все, как и я, сразу поняли, что к чему. У нас были ребята с ВИЧ. Кто-то на терапии. И меня встретили с поддержкой, по-человечески. Сразу выдали журналы и брошюры, про берлинского пациента рассказали — человека, которому удалось вылечиться от ВИЧ.
Эта поддержка на старте дорогого стоила — не дала свалиться в отрицание и нахвататься мифов. Потому что всегда есть в тюрьме человек, который сам не разбирается, но плодит стереотипы и ерунду всякую.
Когда я вышел, не отправился в СПИД-Центр. Честно — боялся. Я никогда нигде не лежал. У меня была твердая ассоциация: больница = ад. А потом я встретил давнего товарища — он меня и провел дальше. И для меня это был абсолютный шок — что терапия сейчас другая, что ты легко проходишь все обследования, что психологи есть. Но главное — что отношение человеческое. С какой-то настоящей заботой — ты только пей АРВТ и живи.
Уже потом я начал консультировать и понял, что отношение — самое главное. Потому что для многих употребляющих — это абсурд. «Почему он мне помогает? Тут точно какой-то подвох». Вот что у многих на уме сразу.
А настоящий подвох в том, что ты не чувствуешь ВИЧ, пока он тебя не съест. А он съест — медленно, но уверенно. И не даст тебе легкую смерть. Многие сопротивляются. Потому что некогда, работать надо, семья не поймет. Но важно понять, что если не будет здоровья, ничего не будет. Ты не сможешь работать, когда у тебя иммунитет развалится. Никакой семьи не будет. Ничего не будет.
Ты первый шаг сделай — тогда и жить сможешь. А за тебя с этим никто не справится.
Потом как-то раз был карантин, после которого меня вызвали. И я сразу понял, что это значит — со многими это случалось именно так. Прихожу — мне говорят диагноз. Спрашивают: как себя чувствуешь? Отвечаю: да нормально. И все, назад в камеру.
И вот я возвращаюсь — а все, как и я, сразу поняли, что к чему. У нас были ребята с ВИЧ. Кто-то на терапии. И меня встретили с поддержкой, по-человечески. Сразу выдали журналы и брошюры, про берлинского пациента рассказали — человека, которому удалось вылечиться от ВИЧ.
Эта поддержка на старте дорогого стоила — не дала свалиться в отрицание и нахвататься мифов. Потому что всегда есть в тюрьме человек, который сам не разбирается, но плодит стереотипы и ерунду всякую.
Когда я вышел, не отправился в СПИД-Центр. Честно — боялся. Я никогда нигде не лежал. У меня была твердая ассоциация: больница = ад. А потом я встретил давнего товарища — он меня и провел дальше. И для меня это был абсолютный шок — что терапия сейчас другая, что ты легко проходишь все обследования, что психологи есть. Но главное — что отношение человеческое. С какой-то настоящей заботой — ты только пей АРВТ и живи.
Уже потом я начал консультировать и понял, что отношение — самое главное. Потому что для многих употребляющих — это абсурд. «Почему он мне помогает? Тут точно какой-то подвох». Вот что у многих на уме сразу.
А настоящий подвох в том, что ты не чувствуешь ВИЧ, пока он тебя не съест. А он съест — медленно, но уверенно. И не даст тебе легкую смерть. Многие сопротивляются. Потому что некогда, работать надо, семья не поймет. Но важно понять, что если не будет здоровья, ничего не будет. Ты не сможешь работать, когда у тебя иммунитет развалится. Никакой семьи не будет. Ничего не будет.
Ты первый шаг сделай — тогда и жить сможешь. А за тебя с этим никто не справится.
